Высокий ши Ложь
Пробежишься по вертикали стекла причудливым узором, чьи изгибы хаотичны, а чьи составляющие - геометрически выверены. Рассчитанные природой углы, прямые и отрезки, математическое совершенство. Белое равнодушие уставшей воды. У тебя красивое имя, слуга амсэйр, тебя зовут... иней. Ты украсишь окна домов и автобусов, прикроешь погребальной фатой жалкий оттенок болезненной желтизны последних листьев и травы. Говорят, будто, цвета покрывают все, даже могилы. Вранье. На самом деле все покрывает твой старший брат - снег.
Растопить прикосновением пальцев, выскользнувших из черной кожи перчатки, поцелуем дыхания стекло, растворить причудливой узор изморози и смотреть как падают белые кристаллики, устилая газоны, асфальт, люки канализации, машины и голые деревья. Снежинки, светлые, хрупкие, нежные, как лепестки лилий. Мягкий танец в абсолютной тишине при севшем мобильнике, севшем плеере, севшем... всем. Только тишина, оранжевый свет фонаря и крупинки зимнего спокойствия. Я поправлю шарф, чтобы плотнее укутывал так и не вылеченное до конца горло, одерну воротник пальто и выйду на крыльцо захолустного вокзала, чтобы покурить в тишине. Сойду с истоптанных ступенек, слушая хруст снега под ногами и мешая на губах вишневый привкус сигарет и холодный - метели. Может и хорошо, что сели батарейки и аккумуляторы - ничего не мешает слышать в беззвучном шорохе мягко ложащегося снега перестук копыт, выкованных из звездного льда. А когда поднимется ветер, пробирая сквозь ткань пальто, джинсы и даже тонкую кожу перчаток, слышать в нем песню охотничьих рогов. И бездумно, безумно верить, что если прикрыть глаза, оставить лишь узкую щелочку, то шелест ветра перебьет топот копыт, а свет фонаря закроет тень. Твоя тень. И открыв глаза, я улыбнусь отсветам твоего огня на своем лице, чувствуя, как стекают отросшие волосы до самых пяток и приму твою руку, с непонятно откуда взявшейся привычной ловкостью запрыгну на скакуна за твоей спиной. Чтобы земля исчезла из-под ног. А привычное молчание сменил смех, мешающийся с песней волков, несущихся у стремян.
Растопить прикосновением пальцев, выскользнувших из черной кожи перчатки, поцелуем дыхания стекло, растворить причудливой узор изморози и смотреть как падают белые кристаллики, устилая газоны, асфальт, люки канализации, машины и голые деревья. Снежинки, светлые, хрупкие, нежные, как лепестки лилий. Мягкий танец в абсолютной тишине при севшем мобильнике, севшем плеере, севшем... всем. Только тишина, оранжевый свет фонаря и крупинки зимнего спокойствия. Я поправлю шарф, чтобы плотнее укутывал так и не вылеченное до конца горло, одерну воротник пальто и выйду на крыльцо захолустного вокзала, чтобы покурить в тишине. Сойду с истоптанных ступенек, слушая хруст снега под ногами и мешая на губах вишневый привкус сигарет и холодный - метели. Может и хорошо, что сели батарейки и аккумуляторы - ничего не мешает слышать в беззвучном шорохе мягко ложащегося снега перестук копыт, выкованных из звездного льда. А когда поднимется ветер, пробирая сквозь ткань пальто, джинсы и даже тонкую кожу перчаток, слышать в нем песню охотничьих рогов. И бездумно, безумно верить, что если прикрыть глаза, оставить лишь узкую щелочку, то шелест ветра перебьет топот копыт, а свет фонаря закроет тень. Твоя тень. И открыв глаза, я улыбнусь отсветам твоего огня на своем лице, чувствуя, как стекают отросшие волосы до самых пяток и приму твою руку, с непонятно откуда взявшейся привычной ловкостью запрыгну на скакуна за твоей спиной. Чтобы земля исчезла из-под ног. А привычное молчание сменил смех, мешающийся с песней волков, несущихся у стремян.