Сколько в нас, черт побери, комплексов, заторможенности, холода. Я прекрасно понимаю, в чем и как была не права Милана, хотя мало кому из читающих меня сейчас это имя что-то скажет. Но кое в чем она не ошибалась. Я хочу одну чертову искру, чтобы загореться. А дальше... а дальше гореть. И слушать как треск пламени, обнимающего мира преображается в звон струн и стук кастаньет.
Хочу безумства, летних ночей, чтобы ночной пляж,костер и рокот прибоя. И чтобы кровь бурлила и была кровью, а не водой. Чтобы звон гитары, чтобы смех, чтобы губы горели от поцелуев и вина. Чтобы единственным холодом была ментоловая прохлада моих сигарет. Танцевать на песке и падать в накатывающие волны. Стучать зубами, пока меня, смееясь и ругаясь, будут заворачивать в полотенце-покрывало и отпаивать вином. И чтобы кто-нибудь сварил глинтвейн прямо на костре.
Сколько в нас, черт побери, комплексов, заторможенности, холода. Я прекрасно понимаю, в чем и как была не права Милана, хотя мало кому из читающих меня сейчас это имя что-то скажет. Но кое в чем она не ошибалась. Я хочу одну чертову искру, чтобы загореться. А дальше... а дальше гореть. И слушать как треск пламени, обнимающего мира преображается в звон струн и стук кастаньет.
Сколько в нас, черт побери, комплексов, заторможенности, холода. Я прекрасно понимаю, в чем и как была не права Милана, хотя мало кому из читающих меня сейчас это имя что-то скажет. Но кое в чем она не ошибалась. Я хочу одну чертову искру, чтобы загореться. А дальше... а дальше гореть. И слушать как треск пламени, обнимающего мира преображается в звон струн и стук кастаньет.